Чичка-Юл, 2008г.
Сергею, моему другу.
Мы оба заблудились на этой равнине.
Навсегда.
Давным-давно, начиная со второй половины восьмидесятых и в девяностые годы, мы приходили в эти удивительные, волшебные места пешком. От Тегульдета форсировали Чулым на резинке, затем мимо Лугового, где еще жили отшельниками старик со старухой, болотами по старому зимнику до Куличка. Ночевали в пятистенке на горке. Потом, на другой день, высокой гривой со старой пасекой, потом болотом, тоже с пасекой, где в избе была добротная кирпичная печь и умывальник в углу и этажерка с зеркалом на ней, а над столом с голубенькой клеенкой висели невероятные лосиные рога. Затем снова гривой и полянами, переходили речку Агуйдат с остовом старого высокого моста без въездов и наката. Потом снова лугами и перелесками. И только к вечеру второго дня выходили на берег Чичка-Юла.
На левом берегу Чичка-Юла простирались обширные зарастающие поля. Когда-то здесь была большая деревня, ни следов которой, ни названия уже не сохранилось. А на правом берегу раскинулся высокий и чистый бор с беломошником, брусничником и обилием боровой дичи. Тогда уже Чичка-Юл покорил нас своей дикой красотой, чистой, немного красноватой водой и огромными щуками в бездонных омутах.
Кому из нас пришла в голову мысль пройти сплавом Чичка-Юл от вахты "Заря" до самого почти устья - до п. Францево, теперь и не вспомнить, но мысль эта засела крепко. Сначала как шальная идея - эх вот бы на недельку по дикой речке сплавом... это ж красота какая! Потом стали собирать карты. Нет, еще никто ничего не планировал, но интересно же... Потом появился сервис Яндекс-карты и мы зависли. Чем дольше мы рассматривали петли и повороты речки, тем очевиднее созревал план. Даже не план, а какая-то отчаянная решимость - мы должны это сделать. Мы конечно догадывались, что Чичка-Юл сильно закоряжен, само название переводится как узкая, извилистая речка, да и Яндекс показал пять явных завалов. Но ведь всего пять. И потом, два из них легко обходились через перемычку, судя по снимку. В общем, если бы впереди нас ждал целый каскад Ниагарских водопадов, то и это вряд ли отвратило бы нас от идеи сплава по Чичка-Юлу. Умеет он привораживать души.
Так мы с Сергеем начали планировать маршрут и подбирать снаряжение. Из снаряжения у нас были две резиновые лодочки "Нырок-2", маленькая, но очень добротная и удобная двухместная палатка фирмы "Алексика", два добрых спальника "Тундра плюс" той же фирмы, две пенки, два котелка и топор.
Мы вычерчивали и выверяли маршрут, колдовали с курвиметром и картами, вносили поправки на погоду, на ветер, на клев, на... В общем, маршрут был признан как вполне себе ходовой и по всем расчетам укладывался в две недели.
Разумеется, нечего было и думать переместить все это снаряжение и продукты на 2 недели пешим порядком до вахты "Заря" - точки старта водной части маршрута, ведь это ни много, ни мало 75 километров по старому зимнику. Но на наше счастье в те края из Тегульдета иногда по охотничьим делам ходит вездеход. Сергею удалось договориться с заброской нашего снаряжения и где-то в конце августа оно было отправлено на "Зарю", на дальнюю избушку над омутом, откуда должна была начаться водная часть маршрута.
Мы же выдвинулись налегке, с рюкзачками, в которых было лишь самое необходимое и продукты на два дня. Всего самого необходимого набралось за 20 кг. на брата. Да плюс к тому ружья, патронташи и прочее, что обычно вешается на ремень и рассовывается по карманам.
Вот мы в Тегульдете, перед самым стартом, 4 сентября 2008г. Такие еще чистенькие. Господин с бородой в центре любезно согласился подвести нас до переправы через Чулым у п. Центрополигон. По утрам к переправе приходит школьный автобус, а с правого берега лодка привозит детей. Обратным ходом лодка берет нас до Центрополигона. Поселок расположен на высоком берегу, вытянут вдоль реки. Как все лесные поселки он переживает не лучшие времена. Примерно треть домов брошены, с заколоченными окнами. Проходим поселок, находим нужную нам дорогу и потихоньку втягиваемся в маршрут. Через некоторое время начинает идти мелкий надоедливый дождик, который будет сопровождать нас постоянно, все время маршрута с редкими перерывами.
Дорога примерно такая все время, иногда с лужами в колее. Но хорошо еще, что несколько дней назад прошел вездеход, видимо тот, что увез наше снаряжение. Трава в колеях примята - это конечно большое облегчение для нас, но все равно, дорога дается очень тяжело. А я тогда еще курил как паровоз.
Первый привал.
Это Сергей, мой друг и бессменный напарник по бродяжьим предприятиям.
В первый день мы не смогли выполнить дневной ходовой план. К тому же Сергей неудачно сдуплетил без упора в плечо и рычаг затвора разорвал ему кожу на руке. Между большим и указательным пальцем образовалась дырка размером с двухрублевую монету. Вот ведь! Стаж владения ружьем уже более тридцати лет и так нелепо травмировался. Что же делать, бывает. Рану перевязали и стали готовить ночлег не сходя с дороги, только выбрали лужу побольше и возле нее поставили палатку.
Наутро мои дорогущие двухслойные берцы стали колом и я с огромным трудом, с проклятиями, кое-как вбил в них ноги. Рука у Сереги распухла и посинела. Я запаниковал и уже готов был сойти с маршрута и вернуться в Центрополигон. Не из-за берцев, подумаешь, пара-тройка мозолей, меня очень сильно беспокоила Сережина рана. Однако он наотрез отказался возвращаться. Мы перевязали рану, позавтракали, свернули лагерь и побрели дальше. Дорога стала более сырой и более тяжелой. Сергей шел впереди с рукой под лямкой рюкзака и иногда тихо матерился сквозь зубы. К вечеру мы добрались до Куличка. Тот пятистенок, в котором мы ночевали когда-то, был уже совершенно разорен и непригоден для ночевки, но рядом стоял небольшой брусовой балок с буржуйкой и мы заночевали в нем. Опухоль у Сергея начала понемногу спадать. Рука из синей становилась лиловой с желтизной по краям. Мы сочли это добрым знаком и решили продолжать поход дальше. Рану мы обработали перекисью по краям, а внутрь кинули несколько кристалликов из распотрошенной капсулы азитромицина. До сих пор я не знаю, можно ли было так делать, затягивалась ли рана благодаря моему лечению или же вопреки. Но рана не воспалилась, несмотря на постоянный дождь и с каждым днем стягивала края. По хорошему ее нужно было зашить, но Серега не дался.
За два дня мы прошли только половину пути до вахты "Заря", то есть столько, сколько раньше проходили за день. Поскольку продуктов мы взяли с собой только на два дня, они практически подходили к концу, не смотря на экономию. Понимая, что окно наших возможностей неумолимо сужается, мы поужинали добытыми по дороге рябчиками с маленькой корочкой хлеба, хлебнули спирту и легли спать.
Наутро мы проснулись рано, до света, сделали перевязку, провели ревизию наличных вещей и кое что оставили на балке. В частности оставили мою старенькую телогрейку и полбутылки спирту. Мои берцы за ночь стали еще жестче и на два размера меньше. Кое как впихнул в них свои изрядно потертые ступни и мы встали на тропу. Сергей сходу, в горку, взвинтил темп. Мне пришлось тянуться за ним ковыляя и "глотая слюни". Но помаленьку втянулся. Удалось весь день выдержать предложенный темп и уже к вечеру мы вышли на берег Чичка-Юла.
В иные годы Чичка-Юл форсировали вброд, по пояс в ледяной воде, разгоняя плывущую по реке шугу. Случалось переходить реку по "дышащему" обледенелому завалу, но нынче нас ждал приятный сюрприз - берега речки соединял новенький пешеходный мостик. Перешли речку и почти сразу вышли к кордону на месте старой грибоварни.
Кордон - большой рубленый пятистенок крытый шифером. Рядом летняя печь и длинный стол со скамьями под двускатной крышей.
Банька на самом берегу Чичка-Юла.
И кордон и баня сделаны очень аккуратно и содержатся в чистоте. Печник, что сложил там печи, просто гений печного дела. Большое помещение кордона отапливается маленькой охапкой дров, хотя на дворе уже осень и ночами подмораживает. Я долго исследовал печь, стоящую в центре помещения, но так толком и не разобрался с ее устройством, хотя не новичок в печном деле. Не вертикальные колодцы, это точно, но как именно устроена - не понятно. Но греет замечательно, одинаково все четыре комнаты. В бане две печки - отдельно для парной и отдельно для мойки. Обе работают безупречно.
С баней вышел некоторый конфуз. Я специально купил пару баночек импортного пива для Сережи, планы были про баню на кордоне. Думаю - сделаю приятное другу. Как раз по 0.33, как он любит, и не дешевое кстати (для друга ведь) и тащил его на горбу до кордона - спирт выбросил, а пиво нет! После парной - небрежным жестом из под полотенца - Сергей Петрович, пивка не желаете-с? Приятно - правда? Сережа просиял, чеку долой - буль-буль, потом посмотрел на меня искоса и отвернулся. Ну я то его больше тридцати лет знаю - труба дело! Обидел насмерть! Что? как? - оказывается пиво - дамское! Надо же, какую гадость придумали! Что-то вроде смеси лимонада с пивом. Я и не знал раньше, что бывает такая дрянь.
Кое-как замял инцидент - ну сослепу я, позарился на яркую банку, как сорока, видит Бог, не нарочно. Сергей еще немного пообижался, потом достал банку "Сибирской короны", что для меня приготовил и так же тащил семьдесят с лишним верст. Мир был восстановлен и скреплен глотком доброго пива.
Так что вы читайте, что на посуде пишут, а то не дай Бог....
Кордон был пуст, никого кроме нас не было - егеря вчера попались нам навстречу - возвращались на вездеходе в Центрополигон за продуктами и проведать домашних. Разрешение на постой нам было дано, да впрочем, в тайге нет запоров. После баньки нас сильно сморило и мы, едва добравшись до постелей, уснули. Наутро приготовили немудрящий завтрак из добытых вчера в дороге пары рябчиков, корочки хлеба, да кусочка сыру и отправились в бор. Несмотря на практически полное отсутствие продуктов, мы решили посетить бывшую вахту "Заря", остатки которой расположены километрах в семи выше по течению Чичка-Юла, а вечером уйти на избушку с нашим снаряжением, что примерно в 10-12 километрах ниже кордона. Очень хотелось нам посетить те места, с которых начиналось наше освоение "Зари", места, с которыми связано так много. Смешного и грустного, охотничьих трофеев и разочарований, а главное - теплых воспоминаний о людях, многих из которых уж нет, а иные далече.
Но первое, что я сделал - подобрал в сваленной грудой обуви в сенцах пару резиновых калош по ноге и более с ними не расставался.
От кордона дорога идет вверх, потом спускается к безымянному ручейку с полусгнившим мостиком, потом снова поднимается вверх на гриву и выходит на центральную дорогу в бору.
Центральная дорога выглядит вот так:
По песчаной боровой дороге ходить одно удовольствие. Мы шли неспешно, тем более, каждый поворот дороги, каждый ее изгиб будили воспоминания: помнишь, вот здесь, ты брел на автопилоте с воспалившейся растертой ногой и молча, не переставая ковылять, снял с плеча ружье и добыл глухаря за бровкой. Мы даже не поняли в тот момент, куда ты стрелял. А здесь, помнишь, ты сбил огромного глухаря, а потом гонялся за подранком по бору, периодически стреляя. А мы с Леонидом думали, что ты отбиваешься от медведя, бросили рюкзаки и неслись с параллельной дороги на выручку. Да, глухарь был огромный! А здесь были косачи, помнишь? Да, большая стая жила, пока на пришли волки. А тут заяц был... И мы принимались хохотать, потому что история "про зайца", она действительно очень забавная и смешная и требует отдельного рассказа. Так мы шли, переговариваясь в полголоса, Сережа собирал грибы и развешивал их на веточках, чтобы забрать на обратном пути. Я пытался что-то фотографировать, но в этот момент мой "Олимпус", выкатив объектив, отключился и перестал подавать признаки жизни. Я попытался его реанимировать разными способами - главным образом "об колено" под ехидные замечания Сергея. И в этот момент боковым зрением увидел идущего в нашу сторону метрах в двадцати огромного медведя. Сергей по прежнему был занят развешиванием грибов, поэтому я, не вставая с колен, опустил "Олимпус" на землю, сказал негромко: "Сережа, прямо медведь" и переломил ружье. Двустволка была заряжена дробью, поскольку никакой дичи, крупнее глухаря, мы не рассчитывали встретить. Но пулевые патроны всегда под рукой, секунда и тихо щелкнул замок моего ружья, затем Сережиного. Медведь, видимо сориентировавшись в ситуации, повернул влево и стал переходить дорогу перед нами. Он нас прекрасно видел и видел, что мы его видим. Он потому и стал переходить дорогу, чтобы показаться нам: "Вот он я. Без глупостей - у меня своя дорога, у вас своя. Просто расходимся." Посмотрели друг на друга и отправились каждый своим путем. У нас не первая такая встреча, у него, похоже, тоже. И не было бы ничего особенно примечательного в этой встрече, если бы не одно "но". Какой это был медведь! Он был не просто огромный - с расстояния в пятнадцать метров можно довольно точно оценивать размеры - в холке он был выше меня, то есть не меньше 1,8 - 2 метра. Он был очень высокий и поджарый. Передние ноги заметно длиннее задних и длинная шея. Цвет шкуры светло-коричневый. Говорят, что это какой-то пришлый подвид, то ли с Алтая, то ли из Восточной Сибири.
Дошли мы до бывшего вахтового поселка "Заря". Балков поселка к тому времени уже не было, но стояла центральная охотничья изба, в которой мы не раз раньше останавливались. Попили сладкой водички из колодца и отправились в обратный путь. Больше я на "Заре" не был.
Мы хотели зайти на кордон, чтобы поджарить грибов на обед (больше никакой еды у нас не оставалось), забрать кое-какие оставленные вещи и пока окончательно не стемнело уйти на дальний омут, где дожидалось наше снаряжение. Но получилось иначе. Возле кордона стоял вездеход, как выяснилось, областной департамент охраны природы почти в полном составе выехал в рейд. Поначалу возникли некоторые трения с молодым, не совсем трезвым и, видимо, от того особенно рьяным сотрудником. Но после короткой беседы с начальником департамента, вполне адекватным и толковым мужиком, все вопросы были сняты. Сначала мы засобирались было уходить, но парни уже накрыли на улице стол, пригласили нас. Отказаться было бы нехорошо и мы остались на кордоне еще на ночь. Мы пожарили собранные грибы к общему столу. Грибочки пошли на ура, даже на фоне всяческих разносолов наших новых друзей. Однако, повар вмиг определил опытным глазом наши затруднения и как мы ни отказывались, всучил нам булку хлеба, полбруска сыру и изрядный шмат сала.
Посиделки затянулись за полночь. Водитель вездехода играл на гитаре и пел. У него оказался очень приятный голос. Утром мы тепло распрощались и отправились наконец к дальнему омуту. Дорога по утреннему морозцу, после сытного завтрака бутербродами с копченым салом и сыром, пролетела незаметно. Наше снаряжение оказалось в целости. Мы немного беспокоились, что какой-нибудь проказливый медведь мог до него добраться, но все обошлось.
Вот она, та избушка, почти что на курьих ножках, на самом берегу дальнего омута.
Время было еще раннее, поэтому, пока Сергей распаковывал вещи, я быстро накачал и спустил с высокого яра на воду лодочку, настроил спиннинг и отправился пытать рыбацкое счастье. Вот только пытать его особенно и не пришлось. Я сделал может быть пять или шесть забросов и выхватил из омута трех щучек килограммов по 2,5 - 3.
Клев был просто агрессивный. Мне очень хотелось продолжать ловить, еще и еще, ведь щука хватала блесну почти на каждом забросе. Причем хватала жестко, бескомпромиссно, лови и лови. Вот только куда? Заготавливать рыбу впрок в самом начале похода глупо, а в лодке уже щуки больше, чем можно съесть в один присест. Пришлось в очередной раз "наступить на горло собственной песне." Щучек пожарили на обед, на ужин и на завтрак.
Чичка-Юльская щука самая вкусная. Это я вам авторитетно заявляю, как записной рыбоед и как человек, немало бродивший по нашим благословенным просторам и, соответственно, вкушавший разных щук на многих реках, речках, речушках, озерах и сорах нашего края.
Мы просто кайфовали, объедаясь свежайшей жареной щукой. На что уж мой друг, искренне считающий рыбу условно съедобным продуктом, и то уписывал рыбку за обе щеки. Правда, наутро, после рыбного завтрака, он, сыто отвалившись от стола, заявил, что рыбы он наелся на полгода вперед. Тогда я не придал значения его словам, но впоследствии это стало серьезным препятствием моему рыбацкому энтузиазму.
После завтрака мы уложили наше снаряжение в лодки и больше нас ничто не держало на этом берегу. Оттолкнувшись от яра, мы смеясь отплыли в полную неизвестность.
Завалов как-то не было в первый день. Речка хоть мелкая и коряжистая, но вполне проходимая. В одном месте пришлось подрубить сучья у поваленого дерева, чтобы поднырнуть под ним, в другом месте попался свежий залом, через который пришлось перетаскивать лодки поверху. Я маленько искупался при этом, но день был относительно теплый, на ходу обсох. Весь первый день я мучился по другому поводу. Стоило шырнуть блесну метров на пять под берег (дальше речка кончается), так щука стандартного для Чичка-Юла размера в 2.5 - 3 кг. А Серега рыбу есть отказался категорически. Ну куда мне ее! Отпускаю. Вот так и промаялся весь день: ловил и отпускал.
Нужно сказать несколько слов о характере реки.
Все реки Чулымской равнины похожи друг на друга – условия примерно одинаковые, и в то же время, каждая очень своеобразна, красива по-своему.
Чичка-Юл самая маленькая река Равнины и по протяженности и по водостоку, но красивее мест на земле мало. Кроме того, это одно из немногих на земле мест, где щедро разлита Благодать Божия. Не знаю, не умею назвать то чувство, когда слышишь как дышит и не может надышаться душа. Заря - одно из таких мест. Все, кто бывал там, в разных словах говорят об этом. Благословен край, благословенна река и идущие по ней.
В верхнем течении речка едва ли шире чем 8-10 метров, но много глубоких омутов и курей. Речка очень петляста, как впрочем и все реки Равнины, но поймы практически не имеет - почти нет песков и как правило, оба берега высокие - от 3-4 до 5-6, а местами и до 8-10 метров.
Берега сплошь заросшие черемухой и красноталом, что очень осложняет обход завалов. Много норки и бобра. Довелось там видеть этих зверьков. Но стрелять - Боже упаси! Зачем!? По дороге мы стреляли уток и рябчиков в количестве не больше двух в день, столько, сколько могли съесть, то-то Серега и отказывался рыбу есть! Причем рябчиков стреляли только так, чтобы можно было подобрать добычу не вылезая из лодки. Ну могли мы там выбирать.
Следов пребывания человека не много, примерно на порядок меньше, чем следов пребывания медведя.
То есть медведь там живет, а человек забредает иногда. Похоже, что довольно большое поголовье медведей там просто никогда не видели человека и им жутко любопытно, что это за "зверь" такой. Точнее сказать - им любопытно, а нам жутко. Поскольку ночевать приходилось наверху, часто на самой медвежьей тропе, то как бы ни были вымотаны перетаскиванием через завалы - вечером ежедневный лесоповал - два куба дров, толстенных комелей, чтобы тлели до утра. Все это конечно же благодаря Серегиному упрямству и упертости, я может и махнул бы рукой. Но тогда, может статься, и не писал бы этих строк. И так чувствовали себя порой в палатке как "твикс" в фантике. Консервой на медвежьей тропе. Однако, ничего - управишься, пожуешь что Бог послал (а он посылал таки, грех жаловаться), спиртику хлебнешь и ладненько. А после трех завалов в день, да заготовки дров, спиртик так душевно по жилам разбегается - "Кто? Медведь? Да ну...."
Однако, вернемся к маршруту.
Все "щасте" началось на второй день.
Приплыли мы вот сюда.
Вот вам "картина маслом": дождь, под дождем завал. На завале Серега, а под завалом река. Это средний такой завал - метров тридцать-пятьдесят длиной. Бывали и больше, бывали и меньше. Судя по характеру древесины, он тут не первый год лежит. А на одном завале - он длиной метров за 200 - вырос лес в два роста. Он так и называется - "Рослый лес".
Технология преодоления завала незамысловата и угрюма. Выгружаешься на берег, при помощи топора и ножа бьешь тропу шириной в метр через черемуху и краснотал, затем в три ходки (Господи! ну откуда столько барахла!) перетаскиваешь вещи, укладываешься и плывешь себе спокойненько дальше. До следующего поворота. Там начинаешь все сначала. Всего завалов, именно тех, которые обходили по берегу, было больше 20. Мелочь, которую брали сходу, а мы здорово наловчились это делать, просто не считали.
Мой друг не мог держать топор травмированной рукой, но нисколько не отставал от меня, прорубая тропу ножом в левой руке. Потом мы так и отработали технологию пробивания тропы - я рубил топором толстые ветви черемухи, а Сережа зачищал ножом краснотал.
В какой то момент мы сильно загрустили - когда в день, ценой предельно напряженного труда, проходишь 5 км., а до конца маршрута еще верст 200, а на носу октябрь и летают белые мухи - поневоле загрустишь. Сойти с маршрута теоретически можно - где-то паралельно реке идет дорога и за 3-4 дня можно выйти в деревню Орехово. Но это надо все бросить и идти налегке. Так сделать - себя не уважать, разве что уж очень прижмет. Ну эта тема даже не обсуждалась, все-таки экипаж у нас слётаный,
Но рыбу я, тем не менее, ловил! Из под завала, в передней его части, менее чем за 15 минут, не сходя с места и из пятачка 1х1 метр (там бросок на 5-6 метров) пять штук за три кг каждая. А говорят щука не стайный хищник! Серега меня чуть не сожрал за этих щук, я их зачем-то не отпустил, а принес в лагерь. Наверное пожарить хотел, но не дали. А наутро мы встретили геофизиков, хотели поменять у них рыбу на хлеб. Да они сами сидели на сухарях, так что рыбу отдали за так и пошли дальше. Но я все равно ловил рыбу. Ловил и отпускал. Серега, хоть и издевался надо мной, но рыбу тоже ловил и отпускал. Я ловил на спиннинг Нордстрим и расхлестал его к концу похода до рукоятки. А Серега ловил на кусок лески с блесной, не менее результативно, кстати. Однако в одном омуте ему попалась щука изрядно за 5 кг и она моментально порезала ему леской пальцы. Серега ее с криком отпустил, а я следующим броском тут же принял ее на борт при помощи спиннинга. Все-таки добрая снасть всегда себя оправдывает. Эту пятерку, еще несколько штук, всего кг. 15 я посолил. Одолела меня жаба - и не смог я их отпустить!
А вскоре по реке пошел лист и рыбалка прекратилась совершенно и бесповоротно.
Долго ли, коротко ли, а доплыли мы до завала, поросшего лесом. И там были люди! Мужики приехали на рыбалку на "шишиге" с болотной резиной. Однако щука клевать перестала, водка у мужиков закончилась, надо ехать домой, да стремно как-то, без рыбы. А у меня рыбы полно. Поболтали мы с мужиками и выяснили, что дорога через примерно 5 км. снова выходит на берег, и они вполне могут нас подвести до того места, чтобы нам не рубить тропу в 0.5 км вокруг завала. Я тут же предложил им свою рыбу, в уплату. В оплате вобщем не было необходимости, но я уже тридцать раз проклял свою жадность, таская эту рыбу через завалы, да мужикам это знать зачем? пусть я буду такой щедрый... Ну не мог я ее бросить, не мог! Вот тут начался самый цирк! Дело в том, что машина стояла в полутора километрах от реки, за торфяным болотом. Торговля с закатыванием глаз, хлопанием шапки оземь и топтанием оной! Я настаивал на стопроцентной предоплате - я отдаю им рыбу здесь и сейчас. Они хотели оплаты по факту - т. е. у машины. Чувствуете разницу? Ну, конечно, я выиграл. Это помогло нам, но не так, чтобы сильно. Все равно - три ходки по 1.5 км по торфяному болоту - не сахар. Да там еще медведь болтался. Не слишком большой, может трехлеток, но именно что болтался: в один конец пройдем, возвращаемся - он уже по нашим следам походил На глаза не показался, но пришлось нам ко всему прочему еще и ружья туда-сюда таскать с собой.
Когда мужики высадили нас на берегу уже стемнело. Быстренько разбили лагерь и улеглись спать. На другой день мы устроили дневку - весь день шел дождь, не мелкий, надоедливый сеянец, который то переставая, то вновь начинаясь, преследовал нас с самого начала, а вполне бодрый и злой. Мы сильно вымотались, накопились разные мелочи и тд.
Я испек хлеб!
То что у меня в руках - это хлеб, а то, что на сковородке - это оладьи, мы их пекли через день, ведь настоящий хлеб у нас кончился давным-давно, а консервировать его мы тогда еще не умели.
Это была наша единственная дневка за весь поход, не считая отдыха на Заре. Постирались, помылись, кое-что починили из снаряжения и одежды, Немного отдохнули, а на следующее утро надулись и поплыли вновь. Мужики уверяли нас, что больше завалов на реке нет, она чистая до самого устья. Как бы не так! Ближайший завал поджидал нас буквально за поворотом, потом через 500 метров другой, потом третий... Следующие несколько дней помню смутно. Когда по моему внутреннему ощущению все резервы, загашники, когда-то случайно оброненные крошки физических и душевных сил в организме подошли к концу - за очередным поворотом мы увидели стоящую у берега Ка-эС-ку. Смысл этого явления дошел до спинного мозга быстрее, чем до головного, давно отключенного за ненадобностью и в целях экономии. Значит дальше дорога чистая! Ура. От Ка-эС-ки на берег вела широкая тропа, там дальше угадывался бор. Людей поблизости не оказалось, да мы их разыскивать и не стали, а вот чистая вода впереди придала нам сил и мы замахали веслами, что твои чирки крыльями. Рыбалка к тому времени завершилась естественным путем - подул ветер и река была просто забита листом.
Но окончательно доканало мой измученный мозг вот это:
В сорока километрах ниже Ка-эС-ки на воде лежит вот такой мост. Это как-то через чур по-русски. Ну мост обнести - не завал. Да при нашей тренировке! Да если представить, как мужики Ка-эС-ку через мост перетаскивают!
Характер реки незаметно меняется, но она от этого только больше хорошеет!
По многим приметам мы приближаемся к п. Францево. Места обжитые, скоро должны бы встретится люди. Первая встреча была совершенно потрясающей для обеих сторон по какой-то иррациональной причине.
Навстречу нам подымается резиновая лодочка. В ней старик и мальчик, очевидно внук. Они проверяют расставленные под берегом жерлицы, которые мы уже наблюдаем некоторое время то тут, то там. Мы плывем неторопясь, лишь изредко подгребая на слабом течении. Старик гребет спиной к нам. Мальчик что-то говорит ему, он оборачивается, смотрит на нас недоверчиво. Мы подплываем ближе, здороваемся. Он глядит на нас круглыми глазами и спрашивает: "Откуда вы?" Мы отвечаем: "Идем сверху, с "Зари"". Старик подхватывает весла, делает несколько судорожных гребков в сторону и произносит потрясающую фразу, делая ударение на первом слове: "Люди оттуда не приходят. Так не бывает!"
Вскоре начинает смеркаться. Мы пристаем под высокий берег в бору. Погода на удивление теплая и тихая, даже дождик перестал. Видимо это последняя наша таежная ночевка. Поселка еще не видно, но слышно собак. Ночью подул сильный ветер, а к утру резко похолодало и пошел дождь. Утром все оказалось покрытым коркой льда. Завтракать было уже нечем, наскоро отковыряли лед с лодок и пошли дальше.
Утром 30 сентября мы прибыли в п. Францево. Весь маршрут никакой связи не было, дома нас потеряли, потому что мы ставили крайний срок 24 сентября. Мне уже два дня полагалось быть на работе. Хорошо, что жены у нас мудрые и верят в нас. Они созвонились, обсудили ситуацию и решили, что ничего с нами в тайге не сделается. В сентябре, да с ружьями, трудно пропасть! А собирать поисковую команду есть смысл только по снегу. Так что раньше ноября кипишь поднимать не стоит. Золотые женщины!
Во Францево мы остановились под узкоколейным мостом. Пока разгрузили лодки, натянули тент от моросящего дождя, появилась классическая русская путейская бригада: четыре дородные дамы, что не только коня остановят, а пожалуй, что и бульдозер. За ними сухонький мужичонка тащил волоком железнодорожную лапу. Мы согрели чайник, немного поболтали с бригадой, потом в поселке отзвонились домой, прикупили продуктов, по которым очень соскучились, а именно: булку хлеба, бутылку водки, пачку чая, пакет пряников, килограмм сахару и банку сайры в масле. Потом мы сидели под мостом, пили водку и ждали мотовоз.
Если сравнить этот снимок с самым первым, хорошо видно как стремительно и бесследно с человека исчезает налет цивилизованности. Хотя, может статься, это человек такой.
В этот момент больше всего на свете мне хотелось начать все сначала.
В 18-00, строго по расписанию пришел мотовоз (это такой узкоколейный тепловоз), до Комсомольска примерно 40 км., пути около 2,5 часов. Дождь сменился мокрым снегом, мы принайтовали свои пожитки на площадке мотовоза и залезли в кабину. В кабине, кроме водителя, набилось человек десять. Стояли плотненько, как в общественном транспорте в час пик. Ну да в тесноте, не в обиде. Путь долгий, а мы люди новые - нас принялись расспрашивать кто такие, откуда, зачем и почему. Совсем не навязчиво, доброжелательно, но плотно нас взяли в оборот. Уж очень хотелось понять таежным жителям, что гонит нас, "городских", живущих на всем готовом, в их хмурые края, где все дается тяжелым трудом. Особенно усердствовали две бабенки.
- Вы чо, охотились? Чо набили?
- Да нет, рябчиков только добывали на еду.
- Рыбы наловили поди много?
- Ну, ловили немного, что съели, что раздали. С собой не везем.
- Грибов поди насушили, да ягоды нагребли?
- Да некогда нам было ягодой-то заниматься.
Тетки удрученно помолчали, не зная что и сказать. Затем одна спросила с надеждой в голосе:
- Наверное ореха набили?
- Нет, ничего не везем.
- И вас жены вот так вот отпускают на целый месяц болтаться незнамо где, без всякого толку?! - взвились бабенки в голос.
Мы пытались что-то лепетать про скуку городской жизни, про сидячую работу. Но стало только хуже. Бабенки смотрели на нас жалостливо, как на скорбных головой. В их глазах явственно читалось: "Дурачки вы, что с вас взять. И бабы ваши... тоже того."
Этот дорожный разговор меня не то чтобы зацепил, но стал я думать, кто я?
Охотник? - Точно нет.
Рыбак? - Это вряд ли.
Турист? - Непохож. Где цветастые бермуды и шлепанцы?
Путешественник? - Ну так в Томске есть уже один, где мне... и потом, путешественник шествует по пути, а я бреду по таежным тропкам, да речкам...
бреду... стало быть - Бродяга!
Так окончательно оформился Бродяга Алан.
Алан, это не кличка и не национальность, это сокращение от имени Александр и отчества Анатольевич. Поскольку полностью все выговорить далеко не каждый может еще до первой рюмки, а уж после и подавно.
А как только появился Бродяга Алан, так стали к нему приходить "Бродяжьи истории",
а он стал их записывать.
Тем временем мотовоз прибывает в промзону п. Комсомольский. Перетаскиваемся на ширококолейный вокзал, в 5-00 к заснеженному перрону прибывает поезд Белый-Яр - Томск и утром нас встречают на вокзале Томск-2.
Такая вот бродяжья история.
p.s.
Фотографий этого похода очень мало и они ужасного качества.
Цифровой "Олимпус" почил практически в самом начале маршрута, а все остальные фото сделаны дешовенькой пленочной мыльницей с наполовину отснятой пленкой, которая совершенно неисповедимым путем оказалась в снаряжении.